Продолжаем разговор…
Размещено 27.01.22 в рубрике 8 класс
- Михайловское Псковской области
- Спасское-Лутовиново Орловской области
- Тарханы Пензенской области
- 1799-1837, 1814-1841, 1809-1852, 1821-1877(78), 1860-1904
- Жанр и автор: "Медный всадник", "Мцыри", "Нос", "Портрет Дориана Грея", "Записки охотника"
88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888
Хл е с т а к о в. …Эх, Петербург! что за жизнь, право! Вы, может быть, думаете, что я только переписываю; нет, начальник отделения со мной на дружеской ноге. Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать!» Я только на две минуты захожу в департамент, с тем только, чтобы сказать: «Это вот так, это вот так!» А там уж чиновник для письма, этакая крыса, пером только – тр, тр... пошёл писать. Хотели было даже меня коллежским асессором сделать, да, думаю, зачем. И сторож летит ещё на лестнице за мною со щёткою: «Позвольте, Иван Александрович, я вам, говорит, сапоги почищу». (Городничему.) Что вы, господа, стоите? Пожалуйста, садитесь!
Вместе. Г о р о д н и ч и й. Чин такой, что ещё можно постоять.
А р т е м и й Ф и л и п п о в и ч. Мы постоим.
Л у к а Л у к и ч. Не извольте беспокоиться!
Х л е с т а к о в. Без чинов, прошу садиться.
Городничий и все садятся.
Я не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович идёт!» А один раз меня приняли даже за главнокомандующего: солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьём. После уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего».
А н н а А н д р е е в н а. Скажите как!
Х л е с т а к о в. С хорошенькими актрисами знаком. Я ведь тоже разные водевильчики... Литераторов часто вижу. С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» – «Да так, брат, – отвечает,
бывало, – так как-то всё...» Большой оригинал.
А н н а А н д р е е в н а. Так вы и пишете? Как это должно быть приятно сочинителю! Вы, верно, и в журналы помещаете? <…>
Х л е с т а к о в. Я, признаюсь, литературой существую. У меня дом первый в Петербурге. Так уж и известен: дом Ивана Александровича. (Обращаясь ко всем.) Сделайте милость, господа, если будете в Петербурге, прошу, прошу ко
мне. Я ведь тоже балы даю.
А н н а А н д р е е в н а. Я думаю, с каким там вкусом и великолепием дают балы!
Х л е с т а к о в. Просто не говорите. На столе, например, арбуз – в семьсот рублей арбуз. Суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа; откроют крышку – пар, которому подобного нельзя отыскать в природе. Я всякий день на балах. Там у нас и вист свой составился: министр иностранных дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я. И уж так уморишься, играя, что просто ни на что не похоже. Как взбежишь по лестнице к себе на четвёртый этаж – скажешь только кухарке: «На, Маврушка, шинель...» Что ж я вру – я и позабыл, что живу в бельэтаже. У меня одна лестница стóит... А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я ещё не проснулся: графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: ж... ж... ж... Иной раз и министр... Городничий и прочие с робостью встают со своих стульев. Мне даже на пакетах пишут: «Ваше превосходительство». Один раз я даже управлял департаментом. И странно: директор уехал, – куда уехал, неизвестно. Ну, натурально, пошли толки: как, что, кому занять место? Многие из генералов находились охотники и брались, но подойдут, бывало, – нет, мудрено. Кажется, и легко на вид, а рассмотришь – просто чёрт возьми! После видят, нечего делать, – ко мне. И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры... можете
представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров! Каково положение? – я спрашиваю. «Иван Александрович, ступайте департаментом управлять!» Я, признаюсь, немного смутился, вышел в халате: хотел отказаться, но думаю:
дойдёт до государя, ну да и послужной список тоже... «Извольте, господа, я принимаю должность, я принимаю, говорю, так и быть, говорю, я принимаю, только уж у меня: ни, ни, ни!.. Уж у меня ухо востро! уж я...» И точно: бывало,
как прохожу через департамент, – просто землетрясенье, всё дрожит и трясётся как лист.
Городничий и прочие трясутся от страха.
Хлестаков горячится ещё сильнее.
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на кого... я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш... (Поскальзывается и чуть-чуть не шлёпается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Г о р о д н и ч и й (подходя и трясясь всем телом, силится выговорить). А ва-ва-ва... ва...
Хл е с т а к о в (быстрым, отрывистым голосом). Что такое?
Г о р о д н и ч и й . А ва-ва-ва... ва...
Хл е с т а к о в (таким же голосом). Не разберу ничего, всё вздор.
Г о р о д н и ч и й . Ва-ва-ва... шество, превосходительство, не прикажете ли отдохнуть?.. вот и комната, и всё, что нужно.(Н. В. Гоголь. «Ревизор»)
*********************************************************************
– Ну, как живёшь, друг? – спросил толстый, восторженно глядя на друга.– Служишь где? Дослужился?
– Служу, милый мой! Коллежским асессором уже второй год и Станислава имею1. Жалованье плохое... ну, да бог с ним! Жена уроки музыки даёт, я портсигары приватно из дерева делаю. Отличные портсигары! По рублю за штуку продаю. Если кто берёт десять штук и более, тому, понимаешь, уступка. Пробавляемся кое-как. Служил, знаешь, в департаменте, а теперь сюда переведён столоначальником по тому же ведомству... Здесь буду служить. Ну, а ты как? Небось, уже статский? А?
– Нет, милый мой, поднимай повыше,– сказал толстый.– Я уже до тайного2 дослужился... Две звездыимею. Тонкий вдруг побледнел, окаменел, но скоро лицо его искривилось во все стороны широчайшей улыбкой; казалось, что от лица и глаз его посыпались искры. Сам он съёжился, сгорбился, сузился... Его чемоданы, узлы и картонки съежились, поморщились...<…>
– Я, ваше превосходительство... Очень приятно-с! Друг, можно сказать, детства и вдруг вышли в такие вельможи-с! Хи-хи-с.
– Ну, полно! – поморщился толстый.– Для чего этот тон? Мы с тобой друзья детства – и к чему тут это чинопочитание!
– Помилуйте... Что вы-с... – захихикал тонкий, ещё более съёживаясь.
–Милостивое внимание вашего превосходительства... вроде как бы живительной влаги...
1 Орден Святого Станислава – орден Российской империи с 1831 до 1917 года, самый младший по старшинству в иерархии государственных наград, использовался главным образом для отличия чиновников.
2 Тайный советник – в Российской империи гражданский чин III класса в Табели о рангах, соответствовал чинам генерал-лейтенанта и вице-адмирала; лица, его имевшие, занимали высшие государственные должности.(А. П. Чехов. «Толстый и тонкий»)
